Мои друзья

Мои стихи Контакты Главная Соловки Стихи друзей

проходит хмель и снова давит утро

туманностью размытых облаков.
стандартный «смайл» и по ступенькам в чудо

уже нет смысла мчаться босиком.
релиз души - обертка пошлой сути,

разменная монета декабря.
ломает кайф, обычно, слово «будем...

еще когда-то где-то»... только я
уже сыта поддельностью билетов,

трамвай желаний спит в своём депо.
я не хотела посвящать сонеты,

читать за кадром, как в немом кино...
я так боялась вспомнить, что умею

ежесекундно бешено скучать,
что груз тоски усердно душит шею

решением единственным: «молчать!»
наивно думать, что ты пишешь сказки,

разгадывая шифры снов и грёз,
что в парке зимнем, взяв в прокат салазки,

умчимся вдаль и может быть всерьёз,
упав на снег, меня ты поцелуешь

(романтика студенческой любви),
что ты к стихам о прошлом приревнуешь,

а мне шепнёшь: «неверная, молчи!
я за тебя размажу это небо

по медиане Млечного Пути!
я соберу созвездия в букеты

и подарю!» Дурацкие мечты!
каприз недолюбившей клоунессы...

улыбка исчезает словно грим.
украла рифмы...стала «поэтессой»,

начистив твой чуть запылённый нимб.
саднит Луна несовершенством пятен

(на идеал никто бы не смотрел)
я отрекалась от твоих объятий...

а ты настаивать не мог...и не хотел.
проходит хмель в реальности привычной,

всё возвращая на круги своя.
и новый день усталостью обычной...

снабжает сердце стужей декабря.

© Copyright: Таис Весенняя, 2009

Да поднимусь я –

с колен, с лопаток,

со дна колодца, из глубины,

вы снова сделали виноватой

меня, но я не беру вины –

спасибо, хватит, полны карманы,

боюсь, не выдержу – через край,

вы не даете заштопать раны,

лукаво щурясь: «не умирай».

Какие руки, какие плечи,

какое чертово «я люблю»,

я научилась по-человечьи

свое тепло отдавать зверью,

по холке гладить, кормить с ладоней,

не замечая, как крепок клык,

и верить – зверь мой меня не тронет,

он мной приручен, ко мне привык,

и удивляться, услышав шорох,

глухое рыканье за спиной…
Да поднимусь я - без разговоров,

которых вы не вели со мной,

без лишней нежности и заботы,

без вас, любимые, - в сотый раз…
Вот только в счастье за поворотом

придется тоже идти без вас.

© Copyright: Кот Басё, 2010

Пора, пожалуй, ответить честно,

самой поставить себя на место –

обычной точкой в неясном тексте,

где перемешаны сон и явь,

пора не строить - за словом слово –

все то, чему не случиться снова

и что не может иметь основы –

поскольку мы не имеем прав.

Пора закончить игру в кого-то,

с кем так легко обрести свободу,

кому не должен платить по счету,

деля дыхание и постель.

Пора вернуться к сюжетам старым,

искать их не в полуночных барах,

не в фильмах Педро Альмодовара,

а в ленте экстренных новостей.

© Copyright: Кот Басё, 2010

Влюбленность - это не род недуга,

а та волна, что идет по кругу –

безумным вихрем сметать друг друга

и засыпать, покорившись ей.

Ad delectandum - быть просто вместе,

готовить завтрак под "наши" песни,

не знать бессмысленных "до" и "если", а

верить - в каждый из лучших дней.

Решить однажды, что боль растает,

как снег, что ветром весна стирает,

и мы случимся двумя мирами

в одной системе координат.

Amantes - хроника, одержимость,

куда нас тянет непостижимо,

мы проживаем в таком режиме

игру, в которой нельзя назад.

Пора признаться, пора ответить...

Смотри, как яростно солнце светит,

и мы идем по своей планете,

и мы владеем своей весной.

Давай придумаем краски ярче,

чем те, что созданы для незрячих,

наш мир - безумный, цветной, горячий,

он ждет и светится... Ты со мной?

© Copyright: Кот Басё, 2010

Эта странная, теплая нежность на темной кухне,

отражение свечки прячется в чашке с чаем,

и так тихо, что кажется, небо в ладони рухнет

вместе с теми словами, что раньше не прозвучали.

Первый раз я не спорю, не делаю все серьезным,

отдавая себя, получаю весь мир в награду.

Может быть, это ты окончательно стала взрослой.

Может быть, это ты наконец-то сыграла правду.

Эта ночь накануне сочельника – очищеньем

от всего, что успели друг другу когда-то выдать.

Если любишь, не знаешь милости и прощенья –

потому, что не знаешь гордости и обиды,

потому что умеешь молчать обо всем так просто,

что не нужно долгих, путаных объяснений…

Ты окно открываешь, пускаешь морозный воздух,

и январь, словно кот, запрыгнувший на колени,

и светло, несмотря на часы – на которых полночь,

снег лежит отраженьем луны, фонарей и неба…

Кто-то, посланный свыше, приходит опять на помощь.

Никогда ни о чем не жалей, ничего не требуй,

никогда не забудь, через что проходили раньше,

научись сохранять все, что дорого, всех, кто важен…

Я люблю тебя – слабой, искренней, настоящей.

Ты всегда для меня будешь лучше, сильней и старше,

ты всегда для меня будешь частью моей вселенной –

органичной, как вдох, постоянной, как группа крови…

Боже мой, сколько бреда слышали эти стены,

а теперь тишина притаилась у изголовья,

перепутать ладони, укрыться пушистым пледом

и уткнуться в плечо, в запах лайма и теплой кожи…

Наконец-то мы просто и честно молчим об этом.

Наконец-то мы просто и честно все это можем.

© Copyright: Кот Басё, 2010

Говорят, это странно, это необъяснимо,

это даже неправильно, пошло в каком-то смысле –

выбирать себе в пару единственных и любимых

по рассказанным в снах совпадениям прошлых жизней,

по биению пульса, по раздвоенью эго,

по делению мира на запятые дао…

В этом городе даже зимой не дождешься снега,

в нем зима дождем смывалась и пропадала

столько лет, что привыкли, забыли об этом белом,

облетающем небе – хлопьями кружевными…

Это небо нас придумало, захотело –

несерьезными, теплыми, нежными и живыми,

на огромной кровати в маленьком городишке –

нас, владеющих миром двух шоколадных плиток.

Я люблю тебя, чувствую, знаю, читаю –

слишком, потому что это – последняя из попыток

обрести наше счастье, которое верит взглядам,

ждет, когда наконец-то вырастем – поумнеем…

Когда ты в тишине засыпаешь со мною рядом,

ночь становится глубже, загадочней и темнее,

ночь сплетает нам руки – в замок, в кольцевую повесть

о глубинных основах наших реинкарнаций…

Я могу возрождать все снова, не беспокоясь,

чтобы утром от дыхания просыпаться…

Мы с тобой получили сотню предупреждений -
научились любить
честней.
Я услышу тебя за секунду до пробужденья,
когда с крыши
сорвется
снег.
© Copyright: Кот Басё, 2010

Она пахнет мужским Кензо и адреналином,

научилась в жизни взвешивать каждый грамм.

У нее ботфорты – 3 пары – ходить по спинам

и одни кроссовки – бегать в них по утрам.

Она чья-то находка, тайна, жена и мама,

она может – коньяк, бездорожье, шипы и грязь.

Но когда она в воскресенье подходит к храму,

с колокольни ей голубь машет крылом, смеясь.

Она знает так мало, но знает довольно точно,

и стихи не расскажут главный ее секрет…

Между прочим, привычка ложиться в 12 ночи –

это просто побочный, вынужденный, эффект.

Вы ей пишете в личку – а как, мол, и что имели, п

репарируя тексты, копаясь в ее душе.

У нее камасутра вышита на постели

и Харлей непременно пропишется в гараже.

Она помнит и вальс во дворце с золотыми люстрами,

И, когда он вконец уставал от чужих тревог,
от бесцветных слов и бессмысленных обязательств –
он скидывал мир, как плащ, и входил в уютный простой мирок,
распахнув окно, где дрожали звёзды в небесной смальте.

Когда он вконец уставал от мирской возни –
он запирал свою дверь, открывал сервант, где стояли вина,
и вспоминал двух женщин, которые были с ним,
двух женщин,
каждая из которых была ему половиной.

***
У одной были тёплые руки и ласковые глаза,
что вечно случались рядом, если от беды он на волосок.
А другая – стройная как лоза и гибкая как гюрза –
ускользала меж пальцев, как тонкий морской песок.

С первой – целую ночь пил чай, говорил взапой,
не касаясь, - люди чем-то же отличаются от зверей…
А другую сразу кидал на лопатки и накрывал собой,
чтобы хоть на час, не навек, - но сделать её своей.

Одна была вся – его боль, его детский страх;
он бы мог убить её, если бы был смелей.
Но являлась другая, верная, любящая сестра –
и он снова дышал, и они подолгу гуляли навеселе.

На одну тратил жизнь и кровь, и столько душевных сил -
только другая и знала, как он после бывает слаб.
Ни одну, ни вторую он ни о чём не просил, -
но одна его погубила, а другая его спасла.

***
Где-то там, вдали от чужих людей, на краю весны,
перед часом Быка, под сверкающей ранней луной,
он вспоминал двух женщин, которые были с ним, -
двух женщин,
которые на самом деле были одной.

Чем оно пахнет –
наше с тобою счастье?
утренним кофе…. тёплым домашним хлебом…
ночью к нему добавляются искры страсти,
капля парфюма и запах родного тела…

Зимняя свежесть….
С горки летим на лыжах -
вместе, как птицы, рвёмся в большое небо,
в долгом полёте став и смелей и ближе -
Счастье….
ты чувствуешь, как оно пахнет снегом?

День миновал, а другой набирает силу…
Дочка пришла из школы,
спросила звонко:
«Мам, угадай, что по физике получила?!!!»
Сразу понятно,
что пахнет дневник пятёркой…

В Женькиных пальчиках есть аромат ванили,
в Сашкиных плащиках запах любимой кошки,
в комнате –
тонкая аура белых лилий,
в кухне
с укропом/маслом дымит картошка.

Чем оно пахнет –
наше с тобою счастье?
дальними странами, тёплым заморским ветром…
ливнем тропическим, солнцем пурпурно-красным,
горными травами….жаркой пустыней….
летом….

Ласковым морем,
зовущею влагой…….солью….
сказочной ёлочкой в русский морозный вечер…
тихое счастье –
пахнет твоей любовью
воском, что празднично плавят сегодня свечи

а ей не хватает лишь шрама на полщеки –
носить его гордо, как орден – мол, «было дело…»
смотреть исподлобья….
медленно, по-мужски
гасить поцелуев пепел о чьё-то тело…
привычным движением скомкать чужую жизнь –
как вырванный лист,
что исписан….исчерчен….выжат,
когда отношения катятся к чёрту вниз
от зоны бикини до скрытых во тьме лодыжек –
и снова наверх – только ноги уже не те -
уверенным почерком пишется новый триллер
на девственно белом каком-то другом листе
и подпись:
Артюр Рембо или Генри Миллер….
а впрочем, не важно
ей хватит своих стихов –
она не из тех, в ком цитаты скрывают бреши…
и всё-таки….всё-таки нет самых главных слов,
в которых пульсирует…..мечется….бьётся нежность….
самой не понятно – откуда в ней эта жесть?
такая усталость…
и что-то на грани бзика:
не спать до утра, а ночью идти в подъезд –
курить и смотреть, как пепел слетает тихо…
пытаться очнуться -
вернуться к себе самой:
примерила платье – скептический взгляд в трельяже…
какое там платье?
ну, что ты?
проснись и пой!
рубаха - потянет..…..а платье – такая лажа…
и руки в карманы…..и чёткий….привычный шаг…
а ей бы хотелось…..а ей бы……ей так хотелось(!)
к любимым губам прижаться….и не дышать….
трепещущей, лёгкой птицей сорваться в нежность..
© Copyright: Аманда Моррис, 2009

Тысяча прикосновений, одно дыхание.
Мало кому верится, школа выживания…
В голове бардак, разгром, вверх дном..
А что было с тобой, так ничего
Только смс, те что читаешь перед сном..
Тысяча объятий, пустые обещания
Тысяча привет и страшное прощание…
Молчание, раздумья всякие, отчаянье…
Бесконечное отсутствие непринятых…
Я скоро свихнусь, забери меня….
И ты появляешься, только когда уже не плачется..
Когда голос, на крик срывается,
Когда пятая валерьянка почти кончается
Идешь по подъезду ,за перила цепляешься,
Чтоб духом не пасть…сильная справишься.
Когда на кого угодно отвлекаешься,
Кого-то прощаешь, с кем-то прощаешься…
Отражению своему давно не улыбаешься, так ухмыляешься..
Отсутствия блеска в глазах, давно уже не стесняешься..
Никого не пугаешь, да и сама ничего уже не боишься…
А тут ты в «яркую» жизнь врываешься..
Как будто ничего и не было, все на своих местах
В ответ тебе «нет», а душа громко «да»…
И ты уходишь, а я опять по стенке
Прикрывая ладошкой, чтоб никто не слышал..
Мне жаль что когда не надо ты веришь…
Как ты можешь быть в моей жизни лишним???
Умение прощать присуще сильным
И подниматься тоже слабым не дано
Простить тебя??? За что скажи мне милый…
Бог простит, а я простила тебя давно..

Чем пахнет мужчина, знакомый едва?
Шампанским. Прогулкой. Цветочной пыльцой.
И кругом от этих мужчин голова,
Так пахнущих утром, зарей и росой.

Чем пахнет мужчина, идущий на штурм?
Идеями. Ужином. Клубом. Дарами.
Прибоем, несущим прохладу и шум,
Обещанным солнцем в нагрудном кармане.

Чем пахнет мужчина, желанный тобой?
Бассейном из роз с тишиною на дне,
Надеждой, теплом, пеньем птиц и мечтой,
И страхом потери, пришедшим во сне.

Чем пахнет мужчина, достойный тебя?
Надежностью. Верностью. Пылом и страстью.
Любовью, разлитой за неба края,
И круглыми сутками полного счастья…

Чем пахнет мужчина, согревший постель?
Доверием, силой и слабостью сразу.
Мелодией той, что играет свирель,
И ласковым сумраком в смеси с экстазом

Злата Литвинова

Мне грустно, бес. Мне грустно без причин.

И тает мир мороженым на блюдце,

как сумма очень малых величин...

а мне зачем-то хочется вернуться.

Вернуться в ночь, вернуться во вчера, в

слепое неоправданное лето,

и греть глинтвейном наши вечера,

и путаться в ладонях и монетах,

которые ты вытряхнул, смеясь,

из всех своих бесчисленных карманов,

а мы на них рассматривали вязь

и разбирали реверсы по странам.

Мне грустно, бес. Посмейся надо мной

за глупую беспочвенную веру

в отсутствие кинжала за спиной

и в то, что мир теперь не чёрно-белый,

и будет чайник фыркать по утрам,

и кофе в банке на двоих не хватит,

а, значит, чашку пьём напополам,

и ты такой смешной в моём халате,

напяленном спросонья впопыхах.

Кусочек масла плавится на тосте,

как солнца луч на брошенных стихах,

и до щеки дотронуться так просто...

Мне грустно, бес. Тебе пора идти.

Не прячь лицо, не прячь – ведь ты не плачешь?

Я знаю, нам с тобой не по пути,

и рухнет мир, случись оно иначе –

расписаны для нас календари

чужими равнодушными руками...

Глаза в глаза... не надо, не смотри,

когда шепнёшь: лети, мой ангел. Amen.

(с) Светлана Ширанкова

Вернуться на главную страницу